Лидер рок-группы "Аквариум" дал концептуальное интервью газете "Известия". Ключевые его пассажи являются кавер-версией "Манифеста просвещенного консерватизма" еще одного любителя сделать приятное любой власти — Никиты Михалкова.

БГ считает, что живет в эпоху "чудовищной, непривычной для русского народа свободы". "Впрочем, — говорит музыкант, — большая часть нашего народа, процентов восемьдесят, по-моему, и не интересуется понятием "свобода". Она им не нужна". От того, что восемьдесят процентов не интересуются понятием свобода (а в нормальных демократических странах этот процент может быть еще выше, поскольку свобода там естественная среда, в которой рождаются, живут и умирают поколения людей, она не дана высочайшим дозволением властей), ее ценность не становится меньше.

Ничего "чудовищного" в нынешнем уровне свободы в России нет. Скорее, по-прежнему чудовищен уровень лизоблюдства, трусости и угодничества перед властью интеллектуальной элиты, а также запределен уровень свободы от закона чиновников и силовиков.

Любимый аргумент российской власти ("свобода большинству не нужна") БГ тут же дополняет вторым ее любимым аргументом: у нас гораздо больше свободы, чем раньше. Зачем же, мол, еще больше? "Если перевести стрелки на четверть века назад, все эти критики из интернета заткнутся в течение секунды. И со стороны этих людей цинично не оценивать свободу, которую им дали". Оставим в стороне полемически хамский тон по отношению к "критикам из интернета". В путинской России стрелки по многим параметрам уже переведены не на четверть века, а на 30—35 лет назад. По крайней мере, наши выборы мало чем отличаются от сталинских и брежневских: тогда голосовали за "нерушимый блок коммунистов и беспартийных", теперь за "Единую Россию" и назначенного сверху президента. Причем, как бы мы ни проголосовали, система нарисует победу нужному кандидату.

Съезды "Единой России" все более походят на маразматические съезды КПСС, а главные российские телеканалы, особенно в части новостных программ, почти не отличимы от советского "центрального телевидения".

Дальше с пылким полемическим задором, вроде бы не свойственным буддистам, а скорее присущим штатным лекторам ЦК КПСС или каким-нибудь "молодогвардейцам", начитавшимся сурковских (чуть было не написал "сусловских", уж очень похож по сути г-н Сурков на товарища Суслова) речей, Гребенщиков продолжает громить критиков нынешней холопской "суверенной демократии". "Я хочу спросить любого критика: где ты был 25 лет назад? И окажется, что он лизал зад своим начальникам. Так что с тобой стало, когда "отпустили гайки"? Ты не слуга даже, а холоп. Если ты молчал раньше, кто тебе дал право говорить сейчас?" — заявил Гребенщиков. Во-первых, многие люди отнюдь не молчали и тогда. Во-вторых, если в стране "чудовищная свобода", как полагает сам БГ, то она автоматически подразумевает право любого человека говорить и писать все, что ему вздумается.

Далее Гребенщиков начинает противоречить собственным оценкам, согласно которым страна якобы стала радикально свободнее за последние 25 лет. (К слову, сам этот срок очень символичен: при Горбачеве свободы было точно не меньше, чем при Путине с Медведевым. Опять же, интернет, которого тогда не было и который стал, по сути, единственным пространством нынешней куцей российской свободы, аналогом советских кухонь и "тамиздата", создала не российская власть.) Он утверждает, что Россия "не очень сильно изменилась за последнюю тысячу лет". А уж считать, что в России была "чудовищная свобода" в последнюю тысячу лет, может только тот, кто действительно, согласно одной из песен БГ, знает на "пять" только ботанику в части "курительных" растений.

В итоге Гребенщиков утверждает, что сейчас в стране "замечательный период". "Он лучше, чем сталинский период, чем период первых русских революций. За последние сто лет у нас сейчас, наверное, самый свободный отрезок истории", — полагает он. Самый свободный отрезок истории у России был в 90-х годах, а не сейчас, но даже не в этом дело. В конце концов, унизительно сравнивать экономические показатели с 1913 годом, как это любила делать советская власть, или уровень свободы с пиком сталинских репрессий, кровавой баней, устроенной вождем-параноиком. К слову, именно в наш, по версии БГ, "замечательный период" предпринимались активные попытки реабилитации Сталина на уровне школьных учебников и телесериалов. Любопытно, что по части резких слов и при Сталине СМИ были весьма свободны: я лично видел в старой подшивке "Комсомольской правды" фельетон 1937 года под названием "Сволочь". Думаю, после этого фельетона его героя расстреляли. Сейчас за слова, по крайней мере в массовом порядке, не расстреливают, но по количеству убийств и избиений журналистов наша якобы чудовищно свободная страна находится на уровне откровенных деспотий.

Поэтому особо гордиться нынешним уровнем российской свободы было бы странно. А вот с одним утверждением БГ не согласиться невозможно:

"За свободу нужно отвечать". В этом смысле нет больших рабов в России, чем ее нынешние властители: они категорически не хотят отвечать ни за что, построив режим уникальной политической безответственности.

Статья опубликована на сайте Газета.Ru

Семен Новопрудский

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter