Так получилось, что политик Гарри Каспаров и историк Александр Скобов почти одновременно высказали своё предвидение необходимого масштаба социально-политических перемен в нашей стране. Каждый из них был категоричен в определении того разрыва с существующей ныне путинистской системой и в той угрозе, которую она несёт стране и миру, развиваясь согласно своим внутренним закономерностям. А если проще, неуклонно двигаясь по пути к завершённой фашизации российского общества и к новой, уже не "холодной", но вполне горячей войне. В своих рецептах и Каспаров, и Скобов явно отмежёвываются от более умеренных оппозиционеров, которые сейчас лукаво рассуждают о "золотом мосте" (это политический эквивалент "золотого парашюта в бизнесе) для Путина. Дескать, программа 1-мартовской демонстрации — это "всего лишь" требование к режиму остановить раздел своих недоделённых остатков финансов, остановить войну с Украиной, вернуться в конституционное русло (т.е. отказаться от фашизации) и дать оппозиции присесть на краешек парламентской скамейки в 2016 году. Глядя из сегодняшнего дня — фантастические, почти волшебные требования. Как митинговые лозунги 1989 года для советского обывателя четырьмя годами раньше. И столь же детски наивные, как программы 89 года на взгляд из 90-го.
Открою две страшные тайны:
почти вся верхушка путинизма согласилась бы на 1-мартовский набор; ни в какие "золотые мосты" Путин не поверит и правильно сделает. Потому, что путинский истеблишмент не хочет ни войны с Западом, ни путинской опричнины и хунвейбиновщины, но совершенно не против переделить топовые места придворных миллиардеров и дать паре-тройке десятков горластых либералов получить свой доступ к 20-рублёвой каше в думском буфете.
И ещё этот истеблишмент отлично понимает, как понял это сербский в октябре 2000-го, и украинский в феврале 2014-го: хочешь жить спокойно — надо "сдать пахана". Ибо только это, как говорят добрые следователи во всех полицейских и милицейских боевиках, оставляет шанс "пойти по делу свидетелем". Вы будете горько смеяться, но последние дни третьего рейха были ознаменованы попыткой госпереворота — официальный преемник Гитлера — Геринг в конце апреля 45-го попытался сместить Гитлера и заключить сепаратный мир. Заговор не удался за мягкотелостью главного заговорщика, и с позором отставленный рейхсмаршал помчался сдаваться американцам. Поэтому не надо ходить к бабке, чтобы понимать:
лишь только "режим качнётся" всерьез — оппозиционеров на пороге Кремля встретят не хлебом-солью, а блюдом с головой Путина. И Путин это отлично понимает.
Поэтому спешу успокоить коллегу Скобова — путинскую шею будет ломать не разудалый оппозиционер, а малозаметный сегодня функционер правящего режима. И это — абсолютная историческая неизбежность. Как говорили шпионы и гангстеры в дурных боевиках времён нашего детства: "Он слишком много знал…, — и выдували дым из револьверного ствола.
Не хочется повторять это ещё раз, боясь прослыть занудой, но всё-таки тема вынуждает к самоцитированию:
и фашизацию режима, и холодную войну с Западом, и интервенцию в Украину Путин устроил, так как отлично понимал, что это единственный способ предотвратить настоящую, а не "декоративную" революцию. "Арабская весна" его многому научила, и прежде всего тому, что в современном мире не бывает "вечных" авторитарных коррумпированных режимов, а также тому, что, чуть перефразируем чеканную фразу Воланда, такие режимы не просто смертны, а "внезапно смертны".
Но остальные правители современной России "шагов командора" в кремлёвских покоях явно не слышат и готовы осторожно маневрировать. Бичуемые Каспаровым и Скобовым умеренные в оппозиционном стане, наверное, не понимают, за что на них так обрушиваются. Ведь они, как им кажется, предлагают идеальный алгоритм смены власти, отлично опробованный в 1990-91 годах — правящую номенклатуру "колют" обещанием сохранения позиций, разумеется, при условии отказа от режима и честного раздела власти с новыми кадрами. А вклинившись в систему, старые кадры уже можно всё сильнее отодвигать… На эти рассуждения одни скажут: "зато бескровно", а другие: "в итоге экономические реформы проводил редактор отдела экономики газеты "Правда", а страну возглавил любимый ученик Собчака".
Но все эти споры сейчас ничего не решают.
Лимит на красивые кадрово-идеологические рокировочки для России исчерпан — режим падёт весь и сразу. Возможно, время для политического торга и будет — несколько дней, а то и часов, как в марте 1917 и августе 1991. Как в Киеве 21-22 февраля прошлого года.
Поэтому спешу успокоить Гарри Кимовича —
никакого торга между "системными либералами" внутри и вне системы не будет.
По одной простой и самоочевидной причине — социально-идеологическая база путинизма слишком узка. Всё-таки в СССР в компартии и, конкретнее, в партхозактиве были почти все грамотные специалисты, технократы, администраторы, а социалистическая доктрина позволяла почти любую степень гибкости, вмещая и национальные государства, и рынок, и многопартийность. Напротив, путинизм произвёл многолетний "отрицательный отбор", выдвигая наиболее косные и коррумпированные управленческие кадры, наименее приспособленных к честной конкуренции предпринимателей… В этом смысле люстрация нынешней номенклатуры очистит места для куда более достойных и адекватных современному миру. То же самое относится к идеологии — тупая, злобная, мракобесная, вытащившая на белый свет даже не из нафталина, из скотомогильника истории самодержавно-панславистские бредни даже не вековой, но полуторавековой давности.
Эти "байки из склепа" не могут быть модернизированы, а лишь снова упокоены (не забыть бы про осиновый кол!).
Естественно, необходимо понимать, что внутри путинистской системы есть некоторое количество нормальных управленцев, правоохранителей или экспертов. И одной из основных задач новой власти будет "вытаскивание" их из-под руин рушащейся системы. Задачу, которую не решил (провалил) Горбачёв, от которого в 85-87 годах ждали продвижения в управлении и науке множества действительно толковых и честных людей, на два десятилетия запертых в клетке застоя. Он же дал дорогу наиболее беспринципным и ловким.
Поражение 2012 года было вызвано не тем, что вожди движения были трусливы или нарцистичны. Слишком многие три года назад шли в оппозицию, веря, что местное самоуправление — это "корни травы демократии", что можно заставить систему соблюдать правила игры. Говорящие это забыли, что сначала у англосаксов были Великая Хартия вольностей 13 века, потом "Хабеас корпус акт" 17 века, и много столетий парламентаризма, и десятилетия беспощадной борьбы с политической и обычной коррупцией, а уж потом развилась муниципальная демократия.
В результате непонимания этого и общей демократической близорукости в марте 2012 года на муниципальных выборах в столице разношёрстная оппозиция получила 1/3 мест в Управах. И растворилась в собянинской системе, как сахар в кипятке. Три года назад почти вся фракция "справедливороссов" восседала в Госдуре, щеголяя белыми ленточками. Это я к тому, что считать целью оппозиционного движения превращение в парламентскую оппозицию — хуже чем самообман.
Все разговоры о том, что выборы — это такой хороший повод для агитации, затеняют главное — для агитации (ставить кубы, ходить по квартирам с листовками, создавать кружки политического самообразования) не нужны выборы как повод. Выборы нужны только как повод для финансирования партаппарата.
И примеры единичных приличных депутатов, чудом прорвавшихся в региональные и муниципальные посиделки, не определяют ничего. При инерционном сценарии политического развития больше их там не будет. Ни Гудковых, ни Явлинских, ни Шлосбергов…
Просто у нас не западно-, а восточноевропейская закономерность смены системы. Там, в Западной Европе и США, демократы (конституционалисты) и социалисты (социальные реформаторы) десятилетиями шаг за шагом входили в законодательную власть. Там шла постепенная политизация гражданского общества, втягивания его в партийную борьбу. В послевоенной Восточной Европе было наоборот — сперва вспышки интеллигентского или народно-стихийного протеста. И после их подавления начиналась долгая история диссидентской борьбы, завершившаяся революциями 1989-90 годов. Поэтому мы сейчас как бы находимся в Чехословакии или Польше мрачных времён "нормализации" начала 70-х годов. Другое дело, что вряд ли нам придётся ждать пару десятилетий до финала режима.
О закономерности краха путинизма. Коррумпированные полицейские автократии как правило заканчивали очень плохо. Но режимы подобного типа, напоследок вставшие на путь агрессивных войн с соседями, заканчивали плохо всегда и довольно быстро. Война, даже удачная, всегда является мощным катализатором социальных процессов. И если режим шёл под уклон, то даже временный всплеск националистической истерии в поддержку власти только приближает его крах.
Подытожу.
Личный крах Путина не только неизбежен, но, скорее всего, будет результатом предательства в среде нынешней правящей верхушки. Какой бы "золотой мост" ни сочиняла для Путина оппозиция, на этот мост его просто не пустят — ибо его головой и будут пытаться откупиться, подобно тому как это сделала в драме Шекспира царица Клеопатра, преподнесшая Юлию Цезарю голову его соперника Помпея, наивно искавшего у неё убежище.
Крах путинизма будет настолько системным, что никакой почвы для торга между "прогрессистами" (условно, сторонниками "бархатного пиночетизма") во власти и умеренными в оппозиции просто не будет. "Прогрессисты" ни минуты не удержат власть без защиты силовиков, ибо они ничего не могут посулить обществу, кроме возвращения "добрых старых" доюкосовских времён. А сами силовики, лишенные путинского таланта демагогии и политического трюкачества, смогут удержать власть над чудовищно социально расколотым и полностью дезориентированным обществом, только расстреливая протестующих. Поэтому ни те, ни другие ничего не смогут предложить по отдельности. И даже если найдутся оппозиционеры, которые согласятся стать демократической декорацией "обновленного" путинизма, они либо мгновенно себя дискредитируют и этим только спровоцируют углубление революции, либо подталкиваемые своими сторонниками, будут вынуждены идти на люстрацию и иные радикальные меры по демонтажу системы.
